Saturday 9 July 2016

Great French Revolution



Палачи революции

Суббота, 09 Июля 2016 г.

Трудные времена Французской революции королева Мария Антуанетта встретила мужественно и с достоинством. Ее тесные связи с Австрией и поддержка иностранной интервенции были столь явными, что суд вынес решение о казни. Попытки освободить Марию Антуанетту провалились. 16 октября 1793 года Мария Антуанетта, жена французского короля Людовика XVI, была обезглавлена на центральной площади Парижа по приговору революционного трибунала, который несколькими днями ранее казнил её мужа Людовика. В вину королеве вменялось предательство и шпионаж в пользу других стран...
Мари-Тереза-Луиза Савойская, принцесса де Ламбаль - принцесса Савойского королевского дома была представлена Марии Антуанетте в 1770-ом году. В девятнадцать лет она уже стала вдовой, после того, как её муж скоропостижно скончался от сифилиса. Королеве понравилась принцесса де Ламбаль, излучающая благородство и доброту.  Антуанетта   назначила её суперинтендантом королевского дома. Будучи безгранично преданной королеве, принцесса де Ламбаль была одна из тех немногих придворных, которые не сбежали, как например облагодетельствованные королевой Полиньяки, когда начались тяжёлые времена для королевской семьи.

http://cs540105.vk.me/v540105994/3d52f/gVHYv_7wLxM.jpg
Безумное убийство и посмертная одиссея принцессы Ламбаль
Великая Французская революция 1789 года со свержением монархии, демократизацией обернулась революционным террором, массовым истреблением контрреволюционеров, а заодно и всех, на кого падало подозрение в соучастии или сочувствии. Безумием толпы. Смерть принцессы де Ламбаль во время сентябрьской резни 1792 года была особенно ужасной. Чем ещё объяснить то неистовое и почти патологическое ожесточение, с которым толпа расправлялась с несчастными женщинами - королевой Антуанеттой и принцессой де Ламбаль.
В августе 1792-го года принцесса де Ламбаль, вместе с гувернанткой королевских детей, мадам де Турзель была заключена в тюрьму Ла Форс, а оттуда была переведена в тюрьму Аббатства. На допросе от неё потребовали присягнуть, что она ненавидит короля, королеву и королевский режим. Отказавшись делать это, она подписала себе этим смертный приговор. Вероятно, судья хотел спасти принцессу, но отказавшись признаться в ненависти к королеве и письмо от Марии Антуанетты, найденные в её чепчике во время ее первого допроса, решили ее участь.

В сентябре того же года она была жестоко убита, её тело подвергли насилию и обезглавили, сердце и половые органы были вырваны и насажены на пику.
Эти «трофеи», а также завитая и напудренная голова принцессы были отнесены прямо в замок Тампль, который служил королеве тюрьмой, и были показаны Марии-Антуанетте. Несчастная женщина упала в обморок, и её маленькая дочь позже вспоминала, что это был единственный момент в её жизни, она никогда не видела свою мать в таком состоянии.
Одним из наиболее устрашающих и зверских преступлений сентябристов было убийство принцессы Ламбаль. Эта красавица с благородной душой являлась одной из немногих, кто был посвящен в планы бегства королевского семейства в Варенн.   После начала трагических событий в Париже королева просила принцессу отправиться в Омаль под защиту своего свекра, герцога Пентьеврского.   Бегство королевской семьи  плачевно завершилось в Варенне. Беглецов вернули в Тюильри, ставший с тех пор для несчастной королевы местом заключения. Мария Антуанетта, прекрасно зная особенности характера своей подруги, отправила ей письмо, которым желала предупредить ее от неразумного шага: «Я счастлива, моя дорогая Ламбаль, что при ужасном положении наших дел хоть вы в безопасности; не возвращайтесь, я, кажется, всем приношу несчастье. Для моего спокойствия необходимо, чтобы мои друзья не компрометировали себя напрасно, это значило бы себя губить без всякой пользы для нас. Не увеличивайте же моих личных забот беспокойством за тех, кто мне так дорог…»
   Как видно из этого письма, Мария Антуанетта не хотела возвращения принцессы, поскольку это не спасло бы никого. Ее следующее письмо к мадам Ламбаль исполнено чувства самой трогательной дружбы: «У меня нет более никаких иллюзий, милая Ламбаль, и я полагаюсь теперь только на Бога. Верьте в мою нежную дружбу и если хотите доказать мне ее взаимно, то, прошу вас, берегите свое здоровье и не возвращайтесь, пока не поправитесь окончательно».
Мария Антуанетта
Принцесса Ламбаль в это время действительно была больна и нуждалась в лечении, однако ее больше всего беспокоило положение оставленной в страшном бедствии подруги, поэтому она не стала сидеть сложа руки. В Англии она активно встречалась с государственными деятелями этой страны, пытаясь найти у них поддержку и сочувствие к королевской семье, удерживаемой республиканцами в качестве заложника. Она не могла находиться в стороне, в то время как королеве грозила страшная опасность. Естественно, что письма Марии Антуанетты нисколько ее не утешали. Та же, зная, что принцесса всем сердцем рвется к ней, в сентябре 1791 года снова писала: «Я грустна и огорчена. Беспорядки не прекращаются. Я вижу, как с каждым днем возрастает дерзость наших врагов и падает мужество честных людей. День да ночь – сутки прочь! Страшно думать о завтрашнем дне, неведомом и ужасном. Нет, еще раз повторяю вам, моя дорогая, нет, не возвращайтесь ни за что… Не бросайтесь добровольно в пасть тигра… С меня довольно тревоги за мужа да за моих милых малюток…»
   Принцессу Ламбаль доводила до отчаяния мысль, что она не может поддержать в трудную минуту свою дорогую подругу. Королева сопротивляется, она пишет в каждом письме: «Милая Ламбаль, не возвращайтесь», но принцесса все более хочет вернуться ко двору. Наконец к просьбам королевы присоединяется и король. «Даже и не думайте трогаться с места», – почти приказывает он. Государи прекрасно понимают, что возвращение принцессы означает для нее смертный приговор, и Мария Антуанетта без устали повторяет: «Момент ужасен, я не хочу, чтобы вы жертвовали собою без надобности».
Принцесса Ламбаль
Однако мадам Ламбаль не желала внимать доводам рассудка. Она беспокоилась и слышала только то, что велело ей ее сердце. Отважная женщина даже придумала предлог для своего возвращения во Францию: она решила говорить, что болен ее свекор, герцог Пентьеврский, и она должна быть рядом с ним, хотя на самом деле более всего желала находиться только рядом с дорогой подругой. Принцесса понимала, что возвращение в охваченную всеобщим безумием страну подобно падению в пропасть, а потому уже в Лондоне она позаботилась о том, чтобы составить духовное завещание. Напрасно принцессу умоляли отказаться от этой роковой поездки. „Королева желает меня видеть, – отвечала она, – мой долг при ней жить и умереть“.

   20 июня 1792 года толпа возбужденных республиканцев ворвалась в королевский дворец, после чего устроила королеве чрезвычайно длинную, тяжелую и унизительную сцену. И на протяжении долгих страшных часов госпожа Ламбаль постоянно находилась рядом с креслом Марии Антуанетты, в любую минуту готовая прийти ей на помощь.
   Принцесса была  была на волосок от гибели, а  на королеву  бросались мужчины и женщины, вооруженные вилами, ножами и пиками. Перед ней трясли пучками прутьев с надписями: «Для Марии Антуанетты», показывали игрушечную модель гильотины и виселицы, на которой болталась кукла в женском платье. На протяжении всего этого издевательства королева ни на минуту не опустила голову и спокойно смотрела на беснующуюся перед ней толпу, даже тогда, когда ей в лицо сунули кусок мяса, вырезанный в форме сердца, с которого непрерывно капала кровь.
   10 августа республиканцы поместили королевскую семью и принцессу де Ламбаль в узкую тесную комнату, где воздух практически совершенно не вентилировался. Из-за недостатка кислорода и ужасной жары принцесса потеряла сознание, и ее были вынуждены вынести из помещения. И все же, едва придя в себя, госпожа Ламбаль потребовала, чтобы ее немедленно снова отвели к королеве.
http://www.peoples.ru/family/mistress/lambal/lambal_1.jpg
 
КРОВАВАЯ РАСПРАВА
В своей «Истории французской революции» известный историк Жюль Мишле описывает эти события следующим образом:
«Это горемычное тело волокли через весь Париж. Изуродованные половые органы, отсеченные ударом сабли, были, как военный трофей, водружены на пику. Отрубленную голову с развевающимися волосами и вырванное сердце ликующая и опьяневшая от крови толпа несла, нацепив на пики, подобно войсковым штандартам. Шествие направлялось к Тамплю, тюрьме, где была заключена королева Мария-Антуанетта, дражайшая подруга растерзанной принцессы».
Накануне, 2 сентября 1792 года, собранный второпях народный трибунал, заседавший в тюрьме Форс, вершил свой жестокий суд. Несколько палачей тут же, на улице, в окружении толпы, приканчивали приговоренных ударами сабель, пик и дубин. За четыре дня в Париже было казнено 1300 человек. Это были в основном аристократы, непокорные священники и прочие «преступники». Одной из казненных была принцесса де Ламбаль, важная фигура старого режима, дочь принца Савойского, невестка богатейшего герцога де Пантьевра, фрейлина Ее Величества, главный управляющий королевского дома. Трибунал, наспех просмотрев найденные при ней бумаги и письма, признал ее виновной в контрреволюционном заговоре. Бежавшая за границу 21 июня 1791 года мадам де Ламбаль, узнав об аресте и перевозе королевской семьи из Версаля в Тюильри, 4 ноября того же года вернулась в Париж. Роялисты расценивали этот шаг как высшее проявление мужества и душевного благородства, в то время как республиканцы усматривали в возвращении «интриганки» и «заклятого врага Революции» подготовку контрреволюционного заговора.
Приводимое ниже описание ее казни, судя по стилю повествования, принадлежит перу человека из роялистских кругов.
«Первый удар сабли сбил с ее головы чепец, и длинные белокурые волосы рассыпались по плечам. Второй удар рассек ей лоб до глаза, и хлынувшая кровь мгновенно залила ее платье и волосы. Теряя сознание, она стала оседать на землю. Но толпе хотелось продолжения зрелища. Ее заставили подняться и идти по трупам. Она снова упала. Вероятно, она была еще жива, и некто Шарла, решив ее прикончить, нанес ей удар дубиной. И, как бы дождавшись своего часа, толпа с остервенением набросилась на тело, полосуя его саблями, протыкая пиками, пока оно не превратилось в окровавленный и бесформенный обрубок. Насилие и кровь опьянили толпу, ее ненависти, казалось, нет предела. Подручный мясника, мальчишка по прозвищу Осел, нагнулся над трупом и отрезал голову огромным мясницким ножом».
Описание этой жуткой сцены в одном из писем графа де Ферсана от 19 сентября 1792 года не слишком отличается от предыдущего:
«Перо не в силах описать подробности казни мадам де Ламбаль. Ее терзали самым жутким образом в течение восьми часов. Вырвав ей грудь и зубы, ее около двух часов приводили в сознание, оказывая ей всяческую помощь, и все это для того, чтобы она могла «лучше почувствовать смерть».
Потрясая жуткими трофеями, кортеж отправился в путь. К ногам трупа привязали веревки и поволокли его по мостовым, сначала к парижской резиденции принцессы, затем к Тамплю, где была заключена королевская семья. Один из очевидцев описывает этот кортеж следующим образом:
«Какой-то негодяй нес на острие пики голову с белокурыми волосами, слипшимися от крови. У второго, следовавшего за ним, в одной руке было окровавленное сердце жертвы, в другой - ее внутренности, причем кишки он обмотал вокруг запястья. Монстр похвалялся, что сегодня за ужином он попотчует себя сердцем принцессы де Ламбаль!»
Рассказы республиканцев повторяют описание этих сцен с теми же жуткими деталями. Один из членов муниципалитета оставил следующее описание кортежа:
«Два типа волокли за ноги обнаженный и обезглавленный труп принцессы де Ламбаль со вспоротым до груди животом. Перед Тамплем шествие сделало остановку. Изуродованное тело водрузили на шаткий помост, стараясь придать ему достойный вид. Все это делалось с таким хладнокровием и деловитостью, что наводило на мысль: в своем ли уме эти люди? Справа от меня один из главарей размахивал пикой с насаженной на нее головой мадам де Ламбаль, и всякий раз ее длинные волосы касались моего лица. Слева другой, еще более ужасный, с огромным ножом в руке, прижимал к груди внутренности жертвы. За ними следовал огромного роста угольщик, несший на острие пики клочья пропитанной кровью и грязью рубахи».
А вот отрывок из другого рассказа, как бы дополняющий предыдущий:
«Быстро разыскали цирюльника, чтобы принцесса, как ей подобает, предстала перед королевой в пристойном виде. Он должен был отмыть слипшиеся от крови волосы, уложить их и припудрить, как того требовал придворный этикет. Щеки были нарумянены по моде того времени. «По крайней мере, теперь Антуанетта сможет ее узнать», - насмешничали в толпе».
Подойдя к Тамплю, толпа потребовала, чтобы королевская семья появилась в окне. Ей не терпелось, чтобы Мария-Антуанетта взглянула на то, что осталось от ее любимой подруги. Молодой офицер муниципальной гвардии передал это требование королю. Услышав это, Мария-Антуанетта лишилась чувств. А толпа у Тампля неистовствовала, требуя выдачи головы королевы. Затем кортеж отправился в Пале-Рояль, чтобы показать труп принцессы герцогу Орлеанскому, ее деверю. К семи часом вечера утомившаяся и насытившаяся эмоциями толпа освободилась от тела, бросив его в котлован строящегося близ Шатле здания. На рассвете тело принцессы удалось, наконец, предать земле на Кладбище подкидышей.
Léon-Maxime Faivre. «Mort de la princesse de Lamballe (3 septembre 1792)». 1908
Джозуэ Кардуччи ÇA IRA VIII
Ручьи печалятся, и внятен вздох глубокий
В летящих из-за гор Савойи ветерках.
Железа, ярости теперь настали сроки:
Маркиза де Ламбаль простёрта на камнях.

Да, в золоте кудрей, что льются, как потоки,
Она, раздетая, повержена во прах;
И тело тёплое цирюльник мнёт жестокий
Рукой кровавою, забыв недавний страх.

«Какая белая! – бормочет в диком гневе. –
Не шея – лилия! А щёчки – нам на горе!
С гвоздикой сходен рот – под стать чистейшей деве!

Ты, пышнокудрая, с глазами цвета моря!
Там, в Тампле, без тебя тоскливо королеве –
Но боги смерти ей снесут подарок вскоре!»

(
            Пер. И. Поступальского)

Казнь Людовика ХVI
     Далее предоставим слово очевидцу первого акта этой кровавой драмы, которая стала настоящим позором эпохи террора и наглядно продемонстрировала, насколько садистским и безумным может стать настроение революционно настроенной народной массы. Секретарь-редактор Комитета общественной безопасности свидетельствует в своих мемуарах: «Некоторые из деятелей резни, заметив в тюрьме Форс принцессу Ламбаль, тотчас же признали в ней свояченицу царя всех убийц – герцога Филиппа Орлеанского. Она уже будто бы выходила на свободу, когда ее встретил глава палачей-добровольцев и, узнав ее с первого же взгляда, вспомнил, что царь убийц, герцог Филипп, приказал предать смерти и поруганию эту свою родственницу. Он вернул ее обратно и, положив ей руку на голову, сказал: „Товарищи, этот клубок надо размотать!“.
   Затем на сцену выступил некий Шарла, до революции помогавший парикмахеру, а теперь ставший барабанщиком милицейского батальона. Находясь уже в изрядном подпитии, он решил сорвать концом своей сабли чепец с головы принцессы и задел лезвием ее лоб немного повыше глаза, отчего кровь брызнула ручьем, а роскошные белокурые волосы несчастной рассыпались по плечам. Как волки, почуявшие запах крови, опьяняясь ее видом, убийцы схватили принцессу под руки и поволокли ее через горы валяющихся на улице трупов. Бедная мадам Ламбаль уже не могла сохранять равновесие и только прикладывала неимоверные усилия, чтобы не упасть. Единственное, что ее заботило, – как бы ее поза не сделалась непристойной, отчего она постоянно сжимала ноги.
   В этот момент из толпы вышел молодой человек, прилично одетый, вид которого совершенно не гармонировал с озверевшей пьяной толпой. Видя, что принцесса уже практически обнажена и старается, несмотря на это, хоть как-нибудь прикрыться руками, он закричал в полном негодовании: «Что вы делаете? Вспомните, что у вас есть жены и матери! А если бы это были они?». Немедленно толпа бросилась на неизвестного защитника обреченной принцессы, и через минуту он был убит: десятки копий одновременно вонзились в него, а потом на безжизненное тело накинулись и растерзали в клочья.
   В узком переулке между улицей Сент-Антуан и тюрьмой Форс слуги принцессы не выдержали столь жуткого зрелища и принялись в отчаянии кричать: «Помогите!». На них немедленно набросились убийцы, и двое нашли свою смерть тут же; остальным удалось бежать.
   И вновь Шарла, подхватив полено, ударил им по голове мадам Ламбаль, и она, потеряв сознание, упала на гору трупов. Мясник Гризон немедленно отсек ей голову своим мясным косарем, а далее началось многочасовое издевательство над трупом. Два часа чернь наслаждалась видом обезглавленного тела, из которого лилась кровь. К нему приставили двух людей, которые занимались тем, что обмывали его и просили окружающих обратить внимание на то, какое это тело белое и нежное. Современники говорят, что в это время они видели настолько возмутительные по распутству сцены, описать которые у них не поднимается рука.
   Так, Мерсье свидетельствует, что над трупом мадам Ламбаль было совершено все самое зверское и отвратительное, что только способен придумать обезумевший садист. У нее отрезали груди и разрезали живот, откуда вытащили все внутренности. Один из убийц, обмотавшись кишками, вытащил сердце несчастной жертвы и начал рвать его зубами. В результате тело было разрезано на куски, причем все части бандиты поделили между собой, а один из них, которому достались половые органы, ради шутки устроил себе из них подобие усов. Самое же страшное в том, что и в настоящее время коллекционеров не смущают находки подобного рода. Относительно недавно эти части тела принцессы можно было увидеть засушенными; на одной из выставок они красовались на шелковой подушке.
   На этом, однако, страшная одиссея трупа не закончилась. Бертран де Мольвиль утверждал, что одну ногу принцессы, оторванную от туловища, зарядили в пушку и дали залп. До этого он видел, по его словам, как 3 сентября 1792 года из тюрьмы Форс вывели невысокую женщину в белом платье, которую толпа палачей, вооруженная самым разным оружием, беспощадно била. Он был свидетелем убийства этой женщины, видел, как ей отрубили голову, как затем убийцы потащили по парижским улицам кровавые клочья мяса. Кто бы мог подумать, что всего несколько часов назад эти жуткие части тела были прекрасной белокурой принцессой, неотразимой в своем обаянии, которая, как говорили современники, «у подножия трона служила своей красотой».
   Убийцы бежали по городу, волоча за собой клочья мяса, как вдруг заметили какой-то предмет, который выглядывал из обрывков одежды, кое-как сохранившихся на трупе. Этот предмет оказался маленьким портфелем. Барабанщик по имени Эрвелен решил, что будет разумно передать находку в Комитет секции Воспитательного дома. Все документы, находящиеся в портфеле, были тщательно зафиксированы, а поведение Эрвелена одобрено.
   Насмерть перепуганная, мадам Лебель бросилась искать убежище у одного из знакомых парикмахеров, поскольку считала того убежденным роялистом. Тем не менее скрыться от страшной процессии ей так и не удалось. Стоило ей войти в салон, как буквально следом за ней в парикмахерскую хлынула толпа с мертвой головой.
   Бандиты потребовали от мастера, чтобы тот «как следует отделал голову Ламбальши, чтобы Антуанетта ее узнала». Несчастному парикмахеру ничего не оставалось, как подчиниться требованиям обезумевшей пьяной оравы. Ему пришлось вымыть голову, завить и напудрить все еще роскошную белокурую шевелюру, хотя остатки крови он так и не смог убрать с волос. Удовлетворенные убийцы забрали голову, насадили ее на пику и направились в Тампль.
3419483_Marie_Antoinette_Execution (700x441, 139Kb)
Казнь Марии Антуанетты

Не удовлетворившись тем, что им удалось поднять голову погибшей принцессы на пике к самому окну Марии Антуанетты, убийцы чувствовали потребность сделать еще что-либо омерзительное, поскольку их садизм, вырвавшийся на свободу, требовал еще чего-то особенного. Одиссея трупа продолжалась.
   В это время герцог Пентьеврский с его прислугой пребывали в состоянии крайнего ужаса и растерянности, поскольку все были уверены, что после визита к королеве озверевшая орда кинется именно к нему, через бульвары, к Тулузскому отелю. Герцог понимал, что он со своими людьми совершенно бессилен перед разбушевавшейся народной стихией, а потому приготовился ко всему и приказал открыть галереи дворца. Ему оставалось только ждать, когда эти дикари с головой его родственницы придут требовать очередной порции крови.
   Банда же, проходя по улицам, все больше и больше увеличивалась в размерах. Возглавлял ее все тот же Шарла, который размахивал пикой с насаженной на нее головой, как адским тирсом. Уже вблизи Тулузского отеля навстречу убийцам вышел один из преданных слуг герцога Пентьеврского. Он спросил Шарла, куда направляются все эти люди? «Мы хотим, чтобы эта сволочь немедленно поцеловала свою роскошную мебель», – ответил Шарла.
   В Пале-Рояле жил герцог Орлеанский, предатель Филипп Эгалите. Ничуть не смущенный кровавой драмой, разыгрывающейся по всему Парижу, Эгалите собирался сесть за стол со своей любовницей Бюффон. В этой же компании находились несколько его знакомых из Англии. Кажется, толпа слегка испортила обед господину Эгалите.
   Когда в дворцовом дворе послышались дикие вопли толпы, один из англичан подошел к окну узнать, что случилось. Он буквально оцепенел от ужаса, увидев голову принцессы Ламбаль на пике. Англичанин отшатнулся от окна, и герцог Орлеанский решил наконец проявить интерес к происходящему на улице. «Ну и что там?» – спросил он равнодушно. «Они несут голову на пике!» – только и смог выговорить англичанин. «И вы так переволновались из-за этого? – фыркнул Эгалите. – Подумаешь: голова на пике. Это нисколько не помешает нашему обеду».
По материалам:

No comments: