Маленькое русское безумство в Бретани княгини Юсуповой Зинаиды Ивановны. |
Замок Кериоле (Château de Keriolet). что в Бретани, в окрестностях небольшого городка Конкарно, получил прозвище – «маленькое архитектурное безумство». Он известен тем, что его купила прабабушка Феликса Юсупова, Зинаида Нарышкина-Юсупова, для своего мужа. Дама эта была очень состоятельной, что позволило ей значительно изменить внешний и внутренний вид замка.
Замок называют «маленьким русским безумием в Бретани». Такое прозвище он получил от гремучей смеси стилей, которые привнесла в его облик богатая хозяйка. Дело в том, что работы по обустройству замка под ее руководством велись 20 лет. За это время Юсупова успела поменять свои архитектурные предпочтения несколько раз.
Около 30 лет в новейшей своей истории замок пустовал - у него не было владельца: после того, как в результате судебных разбирательств в конце 1940-50-х годов замок достался Феликсу Юсупову, последний распродал коллекции живописи, фарфора, гобеленов и прочих уцелевших ценностей замка, а также значительную часть земель (из 45 акров земли остались только 2,5 акра). После того, как Феликс бросил Кериоле, частыми гостями замка были воры, что не могло не оставить следа.
Но когда-то у него была замечательная история.
Далее выдержки из "Мемуаров" Феликса Юсупова
«Прабабка моя была писаная красавица, жила весело и имела не одно приключенье. Пережила она бурный роман с молодым революционером и поехала за ним, когда того посадили в Свеаборгскую крепость в Финляндии. Купила дом на горе напротив крепости, чтобы видеть окошко его каземата». Феликс Юсупов "Мемуары"
«Когда сын ее женился, она отдала молодым дом на Мойке, а сама поселилась на Литейном. Этот новый ее дом был точь-в-точь как прежний, только меньше. Впоследствии, разбирая прабабкин архив, среди посланий от разных знаменитых современников нашел я письма к ней императора Николая. Характер писем сомнений не оставлял. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться. К записке приколота копия ответа. Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным именьем! А все ж купила землицы близ дворца и построила домик – в точности государев подарок. И живала там, и принимала царских особ». Феликс Юсупов "Мемуары"
«Двумя-тремя годами позже, поссорившись с императором, она уехала за границу. Обосновалась в Париже, в купленном ею особняке в районе Булонь-сюр-Сен, на Парк-де-Прэнс. Весь парижский бомонд Второй Империи бывал у нее. Наполеон III увлекся ею и делал авансы, но ответа не получил» Феликс Юсупов "Мемуары"
В конце 1850-х во Франции княгиня на балу в Тюильри познакомилась с капитаном Генерального штаба национальной гвардии департамента Сена Луи Шарлем Оноре Шово (1829—1889), который был младше её на 20 лет. 7 мая 1861 года состоялось их венчание. В свадебное путешествие молодожёны отправились в Швейцарию. Российский двор был недоволен этим мезальянсом и Юсупова решила проблему, приобретя для мужа титул графа Шово и маркиза де Серр а себе самой – маркизы де Серр.
Имперский двор России, не одобрявший ни отъезда княгини, ни ее нового брака, потребовал, чтобы новоиспеченный дворянин имел и серьезную государственную должность. В то время в департаменте Финистер стало вакантным место генерального советника кантона Конкарно. В 1860 году Шарль сумел получить эту должность, предварительно заверив местного префекта в намерении поселиться в департаменте.
После того как все формальности наконец были улажены, в сентябре 1860 года Зинаида и Шарль подписали брачный контракт. Церемония бракосочетания прошла в России, в часовне санкт-петербургского дворца Юсуповых на Мойке в присутствии французского посла. А в 1862 году новобрачные приобрели в Бретани, на берегу Атлантического океана, небольшой замок - имение Кериоле (Château de Keriolet)- , окруженный густыми тенистыми аллеями. Документальные свидетельства о нем сохранились с XV века. Суровый замок благодаря вкусу Зинаиды Ивановны был превращён в роскошный дворец, наполненный прекрасной мебелью и произведениями искусства.
Общая стоимость оплаченных Нарышкиной работ по обустройству поместья достигла полутора миллионов франков. В 1889 году граф Луи-Шарль-Оноре Шово, маркиз де Серр, чьи политические убеждения не отличались особой стойкостью (бонапартист, республиканец, монархист), скончался. Поскольку брак оказался бездетным, он завещал Кериоле... своей сестре, забыв предупредить об этом супругу! В результате Зинаида, вложившая в реконструкцию немалую долю состояния, должна была выкупить собственное имение у свояченицы еще за полтора миллиона франков.
Умерла она, когда ей было сто лет, в Париже, в 1897 году, оставив моей матери все свои драгоценности, брату моему булонский особняк на Парк-де-Прэнс, а мне – дома в Москве и Санкт-Петербурге. Феликс Юсупов "Мемуары"
На древнем бретонском Кериоле значит «дом солнца», и предполагается, что башня замка, которую было видно далеко из океана, служила маяком для местных моряков.
Княгиня, привыкшая к комфорту и роскоши, энергично взялась за обустройство своего нового жилища, напоминавшего скорее суровую средневековую крепость. Коренным образом перестроить замок было поручено главному архитектору региона Жозефу Биго, который внимательно прислушивался к пожеланиям русской дамы, почитая ее изысканный вкус.
И все же обновленный замок производит странно-мрачное, фантасмагорическое впечатление, отражая, по-видимому, умонастроения хозяйки в то время. С архитектурной точки зрения новое строение являло собой гибрид нескольких стилей — неоготического, французского реннесанса и местного бретонского.
На крыше — страшные химеры и... славянская ведьма на помеле. Фасад украшен символами Бретани — горностаями, королевскими лилиями и... оккультными пятиконечными звездами. Среди украшений — барельеф медведя, который смотрит на восток, напоминая об истоках Нарышкиной, дворянские короны Шово и Серра, и девиз «Всегда и вопреки всему».
Площадь замка была значительно увеличена, в подвалах установлены калориферы, которые создавали для русской княгини невиданный по тем временам комфорт и уют. Новомодная система отопления считалась небывалой роскошью, однако эффективность ее оставалась слабой. Раскаленные котлы лишь слегка смягчали атлантическую сырость в помещениях, способствуя все же сохранению коллекций, которые Зинаида перевезла в Бретань из Парижа. И сегодня в Кериоле можно увидеть сохранившиеся здесь произведения искусства — картины, скульптуры, гобелены. В отдельной комнате — русские кокошники, расписные подносы и неизменные матрешки. На почетном месте — живописные портреты надменно-капризной Зинаиды и фальшиво-чопорного Шарля.
А между тем княгине Нарышкиной, достигшей преклонного возраста, переезды из Парижа в Конкарно давались все труднее, и она решила преподнести поместье вместе с коллекциями в дар департаменту Финистер. Но с условием: использовать Кериоле «для эстетического воспитания и прогулок жителей», сохранив его в том же виде. 28 октября 1894 года Зинаида скончалась в своем парижском особняке. Ей было 90 лет. Прах, согласно предсмертному пожеланию, был отправлен в Россию и похоронен в фамильном склепе, а дар Франции обрел юридическую силу.
Посетив Кериоле, члены Наблюдательного комитета составили протокол, в котором указывалось: «При виде столь чудесного разнообразия художественных богатств, примечательных поисков стиля, настойчивого и замечательного стремления к красоте мы лучше поняли, что мадам Шово-Нарышкина хотела уберечь свое детище от превратностей судьбы, и мы выражаем нашу признательность княгине, предназначившей Франции и Бретани столь пышный дар». Судьба подарила Кериоле несколько спокойных десятилетий. Лишь во время Второй мировой войны здесь были расквартированы германские солдаты, которые разграбили замок и срубили деревья, устроили на его территории конюшню и стрельбище. А в конце войны в имении размещался военный госпиталь.
В 1948 году о бретонском замке вдруг вспомнил правнук Зинаиды — князь Феликс Юсупов, вошедший в историю как убийца Григория Распутина. Обосновавшийся в Париже, Феликс решил проверить выполнение условий передачи Кериоле в дар. Назначенные им эксперты обнаружили многочисленные нарушения пунктов дарственной: были срублены деревья, алтарь из часовни передан в местную церковь, а фламандские ковры — в музей соседнего города Кемпера. Были проданы ряд земельных участков и часть мебели, а сам замок периодически сдавался в аренду под различные вечеринки. Юсупов немедленно потребовал возвращения Кериоле. В 1951 году он направил соответствующее письмо префекту Финистера и одновременно обратился в суд, выдвинув претензии на компенсацию за нанесение ущерба собственности в 4 миллиона франков. Генеральный совет департамента, которого не смущали ни родовитость, ни таинственные заслуги русского князя, назначил контрэкспертизу, которая констатировала лишь незначительные нарушения. К тому же префект заявил, что часть из них объясняется форс-мажорными обстоятельствами, а другая списана за давностью лет. В результате департаментский суд отверг иск правнука Нарышкиной.
В 1954 году под давлением многочисленных кредиторов и по совету парижских адвокатов Феликс обратился в высшую инстанцию, не подверженную прессингу местных властей, — апелляционный суд города Ренна. Ход оказался верным: новые судьи вынесли окончательное решение в пользу Юсупова. Теперь Генеральный совет Финистера должен был не только освободить замок и вернуть коллекции, но и выплатить князю компенсацию в размере 25 миллионов франков. Едва вступив во владение желанной собственностью, Феликс принялся от нее поспешно избавляться. Чтобы расплатиться с огромными долгами, он опустошил покои замка, распродавая произведения искусства, мебель и уникальный архив с документами XII—XIX веков. А потом предложил муниципальному совету Конкарно выкупить само поместье.
В 1960 году Юсупов разбил прилегающие угодья общей площадью 48 гектаров на мелкие участки, уступая их тем, кто больше даст. Кто-то из местных жителей даже подал на князя в суд, чтобы остановить застройку площади вокруг замка в соответствии с французским законом об охране лесов и исторических памятников. Когда же непроданным остался только замок, хозяин вдруг нашел его «уродливым, лишенным стиля и вкуса». Без всякого сожаления он бросил Кериоле на произвол судьбы и возвратился в Париж, где умер в 1967 году, будучи совершенно разорен. Последний Юсупов похоронен вместе с женой Ириной, дочерью и ее мужем на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем в могиле матери, так как на отдельное место денег уже не было.
А поместье пошло с молотка, и новый хозяин поначалу хотел превратить замок в доходный дом, однако отказался от этой идеи из-за чрезмерно больших расходов на переустройство. Началось новое разграбление: из поместья вывозили витражи и внутренние колонны, резное дерево и кухонную утварь. В саду были повреждены статуи Анны Бретонской и Шарля VIII, лишь чудом сохранился памятник Нотр-Дам д’Эсперанс — Богоматери надежды. Камень за камнем была разобрана часовня, а строительный материал использован для сооружения жилого дома в центре Конкарно. В 1988 году по западу Франции пронесся разрушительный ураган, не пощадивший и многострадальное поместье: в Кериоле были повалены деревья, сорваны крыши, разбиты стекла. Непоправимый ущерб в залитом водой замке был нанесен деревянным потолкам и полам. Казалось, что лежавшему в руинах поместью нанесен последний удар...
Но тут произошел новый поворот судьбы, которая будто сама подсказывала, что надежду не следует терять никогда. В Кериоле случайно заехал некий француз, где-то услышавший о замке, выстроенном в Бретани сумасбродной русской княгиней. Лучи солнца вдруг волшебно осветили остатки когда-то великолепного фасада из белого гранита, и проезжий, переживший чудесное озарение, решил купить замок и вернуть ему былой блеск
И вот на территории поместья полным ходом развернулись реставрационные работы. Часть замка уже открыта для экскурсий, и в возвращенном из забвения Кериоле вновь поселился дух русской княгини Зинаиды Нарышкиной.
Замок называют «маленьким русским безумием в Бретани». Такое прозвище он получил от гремучей смеси стилей, которые привнесла в его облик богатая хозяйка. Дело в том, что работы по обустройству замка под ее руководством велись 20 лет. За это время Юсупова успела поменять свои архитектурные предпочтения несколько раз.
Около 30 лет в новейшей своей истории замок пустовал - у него не было владельца: после того, как в результате судебных разбирательств в конце 1940-50-х годов замок достался Феликсу Юсупову, последний распродал коллекции живописи, фарфора, гобеленов и прочих уцелевших ценностей замка, а также значительную часть земель (из 45 акров земли остались только 2,5 акра). После того, как Феликс бросил Кериоле, частыми гостями замка были воры, что не могло не оставить следа.
Но когда-то у него была замечательная история.
Далее выдержки из "Мемуаров" Феликса Юсупова
«Прабабка моя была писаная красавица, жила весело и имела не одно приключенье. Пережила она бурный роман с молодым революционером и поехала за ним, когда того посадили в Свеаборгскую крепость в Финляндии. Купила дом на горе напротив крепости, чтобы видеть окошко его каземата». Феликс Юсупов "Мемуары"
«Когда сын ее женился, она отдала молодым дом на Мойке, а сама поселилась на Литейном. Этот новый ее дом был точь-в-точь как прежний, только меньше. Впоследствии, разбирая прабабкин архив, среди посланий от разных знаменитых современников нашел я письма к ней императора Николая. Характер писем сомнений не оставлял. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться. К записке приколота копия ответа. Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным именьем! А все ж купила землицы близ дворца и построила домик – в точности государев подарок. И живала там, и принимала царских особ». Феликс Юсупов "Мемуары"
«Двумя-тремя годами позже, поссорившись с императором, она уехала за границу. Обосновалась в Париже, в купленном ею особняке в районе Булонь-сюр-Сен, на Парк-де-Прэнс. Весь парижский бомонд Второй Империи бывал у нее. Наполеон III увлекся ею и делал авансы, но ответа не получил» Феликс Юсупов "Мемуары"
В конце 1850-х во Франции княгиня на балу в Тюильри познакомилась с капитаном Генерального штаба национальной гвардии департамента Сена Луи Шарлем Оноре Шово (1829—1889), который был младше её на 20 лет. 7 мая 1861 года состоялось их венчание. В свадебное путешествие молодожёны отправились в Швейцарию. Российский двор был недоволен этим мезальянсом и Юсупова решила проблему, приобретя для мужа титул графа Шово и маркиза де Серр а себе самой – маркизы де Серр.
Имперский двор России, не одобрявший ни отъезда княгини, ни ее нового брака, потребовал, чтобы новоиспеченный дворянин имел и серьезную государственную должность. В то время в департаменте Финистер стало вакантным место генерального советника кантона Конкарно. В 1860 году Шарль сумел получить эту должность, предварительно заверив местного префекта в намерении поселиться в департаменте.
После того как все формальности наконец были улажены, в сентябре 1860 года Зинаида и Шарль подписали брачный контракт. Церемония бракосочетания прошла в России, в часовне санкт-петербургского дворца Юсуповых на Мойке в присутствии французского посла. А в 1862 году новобрачные приобрели в Бретани, на берегу Атлантического океана, небольшой замок - имение Кериоле (Château de Keriolet)- , окруженный густыми тенистыми аллеями. Документальные свидетельства о нем сохранились с XV века. Суровый замок благодаря вкусу Зинаиды Ивановны был превращён в роскошный дворец, наполненный прекрасной мебелью и произведениями искусства.
Общая стоимость оплаченных Нарышкиной работ по обустройству поместья достигла полутора миллионов франков. В 1889 году граф Луи-Шарль-Оноре Шово, маркиз де Серр, чьи политические убеждения не отличались особой стойкостью (бонапартист, республиканец, монархист), скончался. Поскольку брак оказался бездетным, он завещал Кериоле... своей сестре, забыв предупредить об этом супругу! В результате Зинаида, вложившая в реконструкцию немалую долю состояния, должна была выкупить собственное имение у свояченицы еще за полтора миллиона франков.
Умерла она, когда ей было сто лет, в Париже, в 1897 году, оставив моей матери все свои драгоценности, брату моему булонский особняк на Парк-де-Прэнс, а мне – дома в Москве и Санкт-Петербурге. Феликс Юсупов "Мемуары"
На древнем бретонском Кериоле значит «дом солнца», и предполагается, что башня замка, которую было видно далеко из океана, служила маяком для местных моряков.
Княгиня, привыкшая к комфорту и роскоши, энергично взялась за обустройство своего нового жилища, напоминавшего скорее суровую средневековую крепость. Коренным образом перестроить замок было поручено главному архитектору региона Жозефу Биго, который внимательно прислушивался к пожеланиям русской дамы, почитая ее изысканный вкус.
И все же обновленный замок производит странно-мрачное, фантасмагорическое впечатление, отражая, по-видимому, умонастроения хозяйки в то время. С архитектурной точки зрения новое строение являло собой гибрид нескольких стилей — неоготического, французского реннесанса и местного бретонского.
На крыше — страшные химеры и... славянская ведьма на помеле. Фасад украшен символами Бретани — горностаями, королевскими лилиями и... оккультными пятиконечными звездами. Среди украшений — барельеф медведя, который смотрит на восток, напоминая об истоках Нарышкиной, дворянские короны Шово и Серра, и девиз «Всегда и вопреки всему».
Площадь замка была значительно увеличена, в подвалах установлены калориферы, которые создавали для русской княгини невиданный по тем временам комфорт и уют. Новомодная система отопления считалась небывалой роскошью, однако эффективность ее оставалась слабой. Раскаленные котлы лишь слегка смягчали атлантическую сырость в помещениях, способствуя все же сохранению коллекций, которые Зинаида перевезла в Бретань из Парижа. И сегодня в Кериоле можно увидеть сохранившиеся здесь произведения искусства — картины, скульптуры, гобелены. В отдельной комнате — русские кокошники, расписные подносы и неизменные матрешки. На почетном месте — живописные портреты надменно-капризной Зинаиды и фальшиво-чопорного Шарля.
А между тем княгине Нарышкиной, достигшей преклонного возраста, переезды из Парижа в Конкарно давались все труднее, и она решила преподнести поместье вместе с коллекциями в дар департаменту Финистер. Но с условием: использовать Кериоле «для эстетического воспитания и прогулок жителей», сохранив его в том же виде. 28 октября 1894 года Зинаида скончалась в своем парижском особняке. Ей было 90 лет. Прах, согласно предсмертному пожеланию, был отправлен в Россию и похоронен в фамильном склепе, а дар Франции обрел юридическую силу.
Посетив Кериоле, члены Наблюдательного комитета составили протокол, в котором указывалось: «При виде столь чудесного разнообразия художественных богатств, примечательных поисков стиля, настойчивого и замечательного стремления к красоте мы лучше поняли, что мадам Шово-Нарышкина хотела уберечь свое детище от превратностей судьбы, и мы выражаем нашу признательность княгине, предназначившей Франции и Бретани столь пышный дар». Судьба подарила Кериоле несколько спокойных десятилетий. Лишь во время Второй мировой войны здесь были расквартированы германские солдаты, которые разграбили замок и срубили деревья, устроили на его территории конюшню и стрельбище. А в конце войны в имении размещался военный госпиталь.
В 1948 году о бретонском замке вдруг вспомнил правнук Зинаиды — князь Феликс Юсупов, вошедший в историю как убийца Григория Распутина. Обосновавшийся в Париже, Феликс решил проверить выполнение условий передачи Кериоле в дар. Назначенные им эксперты обнаружили многочисленные нарушения пунктов дарственной: были срублены деревья, алтарь из часовни передан в местную церковь, а фламандские ковры — в музей соседнего города Кемпера. Были проданы ряд земельных участков и часть мебели, а сам замок периодически сдавался в аренду под различные вечеринки. Юсупов немедленно потребовал возвращения Кериоле. В 1951 году он направил соответствующее письмо префекту Финистера и одновременно обратился в суд, выдвинув претензии на компенсацию за нанесение ущерба собственности в 4 миллиона франков. Генеральный совет департамента, которого не смущали ни родовитость, ни таинственные заслуги русского князя, назначил контрэкспертизу, которая констатировала лишь незначительные нарушения. К тому же префект заявил, что часть из них объясняется форс-мажорными обстоятельствами, а другая списана за давностью лет. В результате департаментский суд отверг иск правнука Нарышкиной.
В 1954 году под давлением многочисленных кредиторов и по совету парижских адвокатов Феликс обратился в высшую инстанцию, не подверженную прессингу местных властей, — апелляционный суд города Ренна. Ход оказался верным: новые судьи вынесли окончательное решение в пользу Юсупова. Теперь Генеральный совет Финистера должен был не только освободить замок и вернуть коллекции, но и выплатить князю компенсацию в размере 25 миллионов франков. Едва вступив во владение желанной собственностью, Феликс принялся от нее поспешно избавляться. Чтобы расплатиться с огромными долгами, он опустошил покои замка, распродавая произведения искусства, мебель и уникальный архив с документами XII—XIX веков. А потом предложил муниципальному совету Конкарно выкупить само поместье.
В 1960 году Юсупов разбил прилегающие угодья общей площадью 48 гектаров на мелкие участки, уступая их тем, кто больше даст. Кто-то из местных жителей даже подал на князя в суд, чтобы остановить застройку площади вокруг замка в соответствии с французским законом об охране лесов и исторических памятников. Когда же непроданным остался только замок, хозяин вдруг нашел его «уродливым, лишенным стиля и вкуса». Без всякого сожаления он бросил Кериоле на произвол судьбы и возвратился в Париж, где умер в 1967 году, будучи совершенно разорен. Последний Юсупов похоронен вместе с женой Ириной, дочерью и ее мужем на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем в могиле матери, так как на отдельное место денег уже не было.
А поместье пошло с молотка, и новый хозяин поначалу хотел превратить замок в доходный дом, однако отказался от этой идеи из-за чрезмерно больших расходов на переустройство. Началось новое разграбление: из поместья вывозили витражи и внутренние колонны, резное дерево и кухонную утварь. В саду были повреждены статуи Анны Бретонской и Шарля VIII, лишь чудом сохранился памятник Нотр-Дам д’Эсперанс — Богоматери надежды. Камень за камнем была разобрана часовня, а строительный материал использован для сооружения жилого дома в центре Конкарно. В 1988 году по западу Франции пронесся разрушительный ураган, не пощадивший и многострадальное поместье: в Кериоле были повалены деревья, сорваны крыши, разбиты стекла. Непоправимый ущерб в залитом водой замке был нанесен деревянным потолкам и полам. Казалось, что лежавшему в руинах поместью нанесен последний удар...
Но тут произошел новый поворот судьбы, которая будто сама подсказывала, что надежду не следует терять никогда. В Кериоле случайно заехал некий француз, где-то услышавший о замке, выстроенном в Бретани сумасбродной русской княгиней. Лучи солнца вдруг волшебно осветили остатки когда-то великолепного фасада из белого гранита, и проезжий, переживший чудесное озарение, решил купить замок и вернуть ему былой блеск
И вот на территории поместья полным ходом развернулись реставрационные работы. Часть замка уже открыта для экскурсий, и в возвращенном из забвения Кериоле вновь поселился дух русской княгини Зинаиды Нарышкиной.
