Легенды и мифы в картинах Гюстава Моро |
Миф об Эдипе и Сфинксе
У фиванского царя Лая родился сын, которого жестокий отец решил бросить в лесу на растерзание зверям. Однако раб Лая и раб Полиба, коринфского царя, спасают мальчика и отдают Полибу, который и называет его Эдипом. Однажды Эдип, уже возмужавший, узнаёт тайну своего рождения и, не добившись объяснений от приёмных родителей, отправляется в странствие для выяснения своего происхождения.
У фиванского царя Лая родился сын, которого жестокий отец решил бросить в лесу на растерзание зверям. Однако раб Лая и раб Полиба, коринфского царя, спасают мальчика и отдают Полибу, который и называет его Эдипом. Однажды Эдип, уже возмужавший, узнаёт тайну своего рождения и, не добившись объяснений от приёмных родителей, отправляется в странствие для выяснения своего происхождения.
Дорога приводит Эдипа в Фивы, где по неизвестной ему причине царит великое уныние. Вскоре странник узнаёт, что страшное чудовище Сфинкс, порождение Грифона и Ехидны, обитает на горе Сфингион около города. Всё чаще и чаще требовала кровожадная тварь себе жертв. И Эдип решает избавить Фивы от страшного бедствия.
Он идёт к Сфинксу. Страшное чудовище с головой женщины, туловищем льва и размашистыми крыльями, задаёт всем проходящим сложную загадку, рассказанную музами. По велению великих богов Сфинкс находится здесь и не уйдёт никогда, если не получит от какого-нибудь путника ответ на свой вопрос. И всех, кто неверно ответил, чудище убивало своими острыми когтями. Но решили боги: получив отгадку, оно само погибнет.
Эдип, не испугавшись участи своих предшественников, пришёл к Сфинксу. И предложил Сфинкс свою загадку:
- Ответь мне: кто ходит утром на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх? Только он так изменяется. Если ходит он на четырёх ногах, то сил у него меньше и двигается он медленнее, нежели в другое время.
И ответил тотчас Эдип:
- Это человек. В младенчестве своём, когда ещё только утро существования его, он медленно ползает на четвереньках, слабый и беззащитный. В середине жизни, т. е. днём, человек твёрдо ходит на двух ногах. В старчестве же, под вечер жизни своей, он вынужден ходить с клюкой, т.е. на трёх ногах.
Бросился тогда Сфинкс со скалы в море и разбился об острые скалы, ведь правильно Эдип ответил ему.
Возрадовались жители Фив возвращению своего героя, и провозгласили они Эдипа царём...
Вам, уважаемые читатели, вероятно, после этого мифа сразу же должен вспомниться эпизод с загадкой Сфинкса из лабиринта («Гарри Поттер и Огненная Чаша»). Очевидно, что он перекликается с уже известной вам историей об Эдипе, и Дж. Роулинг, конечно, взяла её за основу.
Само слово «сфинкс» происходит от греческого «сфингейн», означающего «сдавливать, душить». И, кстати, “Сфинкс” по-арабски звучит как «Абу эль-Хол», что означает «отец ужаса».
Не смотря на утверждения некоторых средневековых авторов, нет никаких доказательств того, что древние египтяне, жители Месопотамии или греки считали сфинкса реально существующим животным. Их легенды, искусство и литература всегда описывают сфинкса как мифическое существо, символизирующее силу и тайное знание. Однако это не остановило более поздних исследователей: например, зоолог XVII века Эдвард Топселл утверждал, что реальный прототип сфинкса – это эфиопская обезьяна, отличающаяся необычной внешностью. В честь таких научных наблюдений, приведших к неверным выводам, позднее был назван вид обезьян – сфинкс бабуин.
Миф о Фаэтоне
Только раз нарушен был заведенный в мире порядок, и не въезжал бог солнца на небо, чтобы светить людям. Это случилось так. У Солнца-Гелиоса и Климены, дочери морской богини Фетиды, был сын Фаэтон. Однажды родственник Фаэтона, сын громовержца Зевса Эпаф, насмехаясь над ним, сказал:
- Не верю я, что ты - сын лучезарного Гелиоса. Мать твоя говорит неправду. Ты - сын простого смертного.
Разгневался Фаэтон, краска стыда залила его лицо; он побежал к матери, бросился к ней на грудь и со слезами жаловался на оскорбление. Но мать его, простерши руки к лучезарному солнцу, воскликнула:
- О, сын! Клянусь тебе Гелиосом, который нас видит и слышит, которого и ты сам сейчас видишь, что он - твой отец! Пусть лишит он меня своего света, если я говорю неправду! Пойди сам к нему, дворец его недалеко от нас. Он подтвердит мои слова!
Фаэтон тотчас отправился к Гелиосу. Быстро достиг он дворца Гелиоса, сиявшего золотом, серебром и драгоценными камнями. Дворец искрился всеми цветами радуги, так дивно украсил его бог Гефест.
Фаэтон вошел во дворец и увидел там Гелиоса, сидящего в пурпурной одежде на троне. Но Фаэтон не мог приблизиться к лучезарному богу, его глаза - глаза смертного - не выносили сияния, исходящего от венца Гелиоса. Бог солнца увидел Фаэтона и спросил его:
- Что привело тебя ко мне во дворец, сын мой?
- О, свет всего мира, о, отец Гелиос! Только смею ли я называть тебя отцом? - воскликнул Фаэтон. - Дай мне доказательство того, что ты - мой отец! Уничтожь, молю тебя, мое сомненье!
Гелиос снял лучезарный венец, подозвал к себе Фаэтона, обнял его и сказал:
- Да, ты - мой сын; правду сказала тебе мать твоя, Климена. А чтобы ты не сомневался более, проси у меня что хочешь, и, клянусь водами священной реки Стикса, я исполню твою просьбу.
Едва сказал это Гелиос, как Фаэтон стал просить позволить ему поехать по небу вместо Гелиоса в его золотой колеснице.
В ужас пришел лучезарный бог.
- Безумный,что ты просишь! - воскликнул Гелиос.- О если бы мог я нарушить мою клятву! Ты просишь невозможное, Фаэтон. Это тебе не по силам. Ты же смертный, а разве это дело смертного? Даже бессмертные боги не в силах устоять на моей колеснице. Сам великий Зевс-громовержец не может править ею,а кто же могущественнее его! Подумай только,вначале дорога так крута, что даже мои крылатые кони едва взбираются по ней. Посередине она так высоко над землей,что даже мной овдадевает страх, когда я смотрю вниз на расстилающиеся подо мной моря и земли. В конце же дорога так стремительно опускается к священным берегам Океана, что без моего опытного управления колесница стремглав полетит вниз и разобьется.Ты думаешь, может быть, встретить в пути много прекрасного. Нет, среди опасностей, ужасов и диких зверей идет путь. Узок он,сли же ты уклонишься в сторону,то ждут тебя там рога грозного тельца,грозит тебе лук кентавра, чудовищные скорпион и рак. Много ужасов на пути по небу. Поверь, не хочу я быть причиной твоей гибели. О, если бы ты мог взглядом своим проникнуть ко мне в сердце и увидеть, как я боюсь за тебя! Посмотри вокруг себя, взгляни на мир, как много в нем прекра- сного! Проси все, что хочешь, я ни в чем не откажу тебе, только не проси этого. Ведь ты просишь не награду, а страшное наказание.
Но Фаэтон ничего не хотел слушать: обвив руками шею Гелиоса, он просил исполнить его просьбу.
- Хорошо, я исполню твою просьбу, потому что поклялся водами Стикса. Ты получишь, что просишь, но я думал, что ты разумнее, печально ответил Гелиос.
Он повел Фаэтона туда, где стояла колесница. Залюбовался ею Фаэтон: она была вся золотая и сверкала разноцветными каменьями. Привели крылатых коней Гелиоса, накорм ленных нектаром и амброзией. Запрягли коней в колесницу. Розоперстая Эос открыла врата Солнца. Гелиос натер лицо Фаэтону священной мазью, чтобы не опалило его пламя солнечных лучей, и возложил ему на голову сверкающий венец. Со вздохом, полным печали, дает Гелиос последние наставления Фаэтону:
- Сын мой, помни мои последние наставления, исполни их, если сможешь. Не гони лошадей,держи как можно тверже вожжи. Сами побегут мои кони. Трудно удерживать их. Дорогу же ты ясно увидишь по колее, она идет через все небо. Не поднимайся слишком высоко,чтобы не сжечь небо, но и не опускайся, не то спалишь всю землю.Не уклоняйся ни вправо,ни влево. Путь твой как раз посередине между змеей и жертвенником. Все остальное я поручаю судьбе, на нее одну и надеюсь. Но пора, ночь уже покинула небо и взошла розоперстая Эос. Бери крепче вожжи. Но, может быть, ты изменишь еще свое решение, ведь оно грозит тебе гибелью? О, дай мне самому светить земле! Не губи себя!
Но Фаэтон быстро вскочил на колесницу и схватил вожжи. Он радуется, ликует, благодарит отца своего Гелиоса и торопится в путь. Кони бьют копытами, пламя пышет у них из ноздрей, легко подхватывают они колесницу и сквозь туман быстро несутся вперед по крутой дороге на небо. Непривычно легка для коней колесница. Вот кони мчатся уже по небу, они оставляют обычный путь Гелиоса и несутся без дороги. Фаэтон не знает,где же дорога,не в силах он править конями. Взглянул он с вершины неба на землю и побледнел от страха - так далеко под ним была она. Колени его задрожали,тьма заволокла его очи. Он уже жалеет, что упросил отца дать ему править колесницей. Что ему делать? Уже много проехал он, но впереди еще длинный путь. Не может справиться с конями Фаэтон,он не знает их имен, а сдержать их вожжами нет у него силы. Кругом себя он видит страшных небесных зверей и пугается еще больше.
Есть место на небе, где раскинулся чудовищный, грозный скорпион - туда несут Фаэтона кони. Увидал несчастный юноша покрытого темным ядом скорпиона, грозящего ему смертоносным жалом, и, обезумев от страха, выпустил вожжи. Еще быстрей понеслись кони, почуяв свободу. То взвиваются они к звездам, то, опустившись, несутся почти над самой землей. Сестра Гелиоса, богиня луны Селена, с изумлением глядит, как мчатся кони ее брата без дороги, никем не управляемые. Пламя от близко опустившейся колесницы охватывает землю. Гибнут большие, богатые города, гибнут целые племена. Горят горы, покрытые лесом: двуглавый Парнас, тенистый Киферон, зеленый Геликон,горы Кавказа, Тмол, Ида, Пелион, Осса. Дым заволакивает все кругом; не видит Фаэтон в густом дыму, где он едет. Вода в реках и ручьях закипает. Нимфы плачут и прячутся в ужасно глубоких гротах. Кипят Ефрат, Оронт,Алфей, Эврот и другие реки. От жара трескается земля, и луч Солнца проникает в мрачное царство Аида. Моря начинают пересыхать, и страждут от зноя морские божества.
Тогда поднялась богиня Гея-Земля и громко воскликнула:
- О, величайший из богов,Зевс-громовержец! Неужели должна я погибнуть,неужели погибнуть должно царство твоего брата Посейдона, неужели должно погибнуть все живое? Смотри! Атлас едва уже удерживает тяжесть неба. Ведь небо и дворцы богов могут рухнуть. Неужели все вернется в первобытный Хаос? О,спаси от огня то, что еще осталось!
Зевс услышал мольбу богини Геи, грозно взмахнул он десницей, бросил свою сверкающую молнию и ее огнем потушил огонь. Зевс молнией разбил колесницу. Кони Гелиоса разбежались в разные стороны. По всему небу разбросаны осколки колесницы и упряжь коней гелиоса.
А Фаэтон, с горящими на голове кудрями, пронесся по воздуху, подобно падающей звезде, и упал в волны реки Эридана, вдали от своей родины. Там гесперийские нимфы подняли его тело и предали земле.
В глубокой скорби отец Фаэтона, Гелиос, закрыл свой лик и целый день не появлялся на голубом небе. Только огонь пожара освещал землю.
Долго несчастная мать Фаэтона, Климена, искала тело своего погибшего сына. Наконец нашла она на берегах Эридана не тело сына,а его гробницу. Горько плакала неутешная мать над гробницей сына, с ней оплакивали погибшего брата и дочери Климены - гелиады. Скорбь их была безгранична. Плачущих гелиад боги превратили в тополя. Стоят тополя-гелиады, склонившись над Эриданом, и падают их слезы-смола в студеную воду. Смола застывает и превращается в прозрачный янтарь.
Скорбел о гибели Фаэтона и друг его Кикн. Его сетования далеко разносились по берегам Эридана. Видя неутешную печаль Кикна, боги превратили его в белоснежного лебедя.
С тех пор лебедь Кикн живет на воде, в реках и широких светлых озерах. Он боится Огня, погубившего его друга Фаэтона.
Музы, покидающие своего отца Апполона.
| Музы, в древнегреческой мифологии богини и покровительницы искусств и наук. Музы считались дочерьми Зевса и богини памяти Мнемосины. Слово "муза" происходит от греческого "муса" ("мыслящие"), их еще называли аонидами, аонийскими сестрами, парнасидами, касталидами, пиэридами и ипокренидами. Всего было девять сестер: Мельпомена - муза трагедии, Талия - муза комедии, Каллиопа - муза эпической поэзии, Эвтерпа - муза лирики, Эрато - муза любовных песен, Терпсихора - муза танцев, Клио - муза истории, Урания - муза астрономии и Полигимния - муза священных гимнов. Богини обычно выступали под водительством покровителя искусств Аполлона, получившего от богов второе имя Мусагет. |
| Их имена, кроме Урании ("небесной") и Клио ("дарующей славу"), связаны с пением и танцами. Этим богиням поклонялись ученые мужи и деятели искусства Древней Греции. Считалось, что первыми, кто принес жертвы музам, были великаны алоады - От и Эфиальт. Именно они ввели культ муз и дали им имена, думая, что их всего три: Мелета ("Опытность"), Мнема ("память"), Айода ("песня"). Спустя некоторое время число муз было увеличено до девяти прибывшим из Македонии Пиэром, который и дал им имена. Музы были женщинами небесной красоты, и это их качество не осталось незамеченным другими богами. Многие из муз производили потомство от богов: например, Талия родила от Зевса-коршуна сицилийских близнецов - Паликов; Мельпомена и бог Ахелой произвели на свет чудовищных существ, привлекающих своим пением путников и пожирающих их. |
Ворота Микен в те времена были открыты для всех безоружных. Стражи пропускали и богатых купцов с товарами, и нищих, шедших за милостыней. Так оказался в городе незнакомец в лохмотьях, едва прикрывающих тощее тело, с обломком весла на плече, указывающим на постигшее его несчастье. Несчастный потрясал воображение тех, кто его слушал, рассказом о своих бедствиях. Вскоре нищего пригласили во дворец.
- Я слышал,- сказал Эврисфей,- что тебе одному удалось избегнуть ярости Посейдона. Как это случилось?
- Наш корабль разбило о скалы,- начал нищий,- но мы все выплыли на берег. Там уже ждали вооруженные воины, судя по чубам и наколотым на груди изображениям - фракийцы. Они повели нас в глубь страны, подталкивая копьями. Наконец мы приблизились к
бревенчатому зданию, окруженном высоким забором. По громкому ржанию и топоту копыт мы поняли, что это конюшня, и решили, что нас хотят сделать конюхами. Но когда открылись ворота, мы увидели, что двор усеян человеческими костями. Нас втолкнули а ограду, и один из фракийцев крикнул: "Выпускай!" Из стойла вырвались кони. Видел бы ты этих чудовищ! Они набросились на нас и стали грызть. Я спасся один...
- А кому принадлежат кони?- нетерпеливо перебил Эврисфей.
- Диомеду,- ответил нищий.- Это царь...
- Довольно! - бросил Эврисфей.- Слуги тебя накормят и дадут гиматий с моего плеча.
С удивлением нищий заметил, как по лицу царя, скользнула довольная ухмылка. Не знал бедняга, что оказал Эврисфею услугу, за которую мог получить нечто большее, чем поношенный хитон и миску похлебки. Уже месяц как Эврисфей не ведал покоя, размышляя, что бы еще поручить Гераклу. А теперь он принял решение: пусть приведет коней Диомеда.
Суровый Борей дул в нос корабля, словно бы желая отвратить неизбежную гибель героя. Так думали спутники Геракла. Среди них был и Абдер, сын Гермеса. Сам же герой был весел и рассказывал удивительные истории из своей жизни. Их хватало как раз до того времени, когда кормчий указал на скалу и высившуюся над нею грозную крепость: - Дворец Диомеда!
Сойдя на берег, Геракл и его спутники двинулись в глубь страны протоптанной дорогой и вскоре услышали громкое ржание. Распахнув ворота, Геракл ворвался в стойло и увидел коней невиданной мощи и красоты. Они крутили головами и рыли копытами землю. Из раскрытых пастей вылетала кровавая пена. В глазах светилась жадная ярость, ибо каждый человек был для них лакомством.
Подняв кулак, Геракл опустил его на голову первого животного и, когда конь закачался, набросил на шею узду, протянутую Абдером. Так были взнузданы все кони, и Геракл погнал их к морю.
И тут на героя напал Диомед со своими фракийцами. Передав коней Абдеру, Геракл вступил в бой. При виде человека, скармливавшего людей лошадям, силы героя удесятерились, и он легко справился с дюжиной неприятелей. Шагая по горам трупов, Геракл добрался до Диомеда и сразил его палицей.
Гордый победой, спустился герой к морю и увидел разбежавшихся по лугу коней. По кровавому пятну он понял, что Абдер не справился с бешеными животными и они его растерзали.
Взъярилось сердце Геракла, и он едва не перебил коней-людоедов. Но, вспомнив о задании Эврисфея, поймал их и отвел на корабль в загороженное место. После этого герой насыпал на месте гибели Абдера высокий холм, а рядом с ним основал город, названный Абдерой.
Кони Диомеда были доставлены в Микены, где Эврисфей приказал их отпустить. С громким ржанием бросились животные в лес и были растерзаны дикими зверями...
Ясон и Медея
Вернувшись во дворец, Эет созвал на совет знатнейших жителей Колхиды. Далеко за полночь советовался с ними царь о том, как погубить аргонавтов. Эет догадывался, что лишь с помощью Медеи мог Ясон совершить подвиг. Чувствовала Медея, что грозит великая опасность и ей, и Ясону. Она не могла найти покоя в своих пышных чертогах. Сон бежал от ее глаз. Встала она ночью со своего ложа и тихо покинула дворец Эета. Тропинками, известными лишь ей одной, идет она к берегу Фасиса, туда, где пылает яркий костер, разведенный аргонавтами. Подойдя к костру, позвала она Ясона и младшего сына Фрикса, Фронтиса. Медея сказала Ясону, какие злые предчувствия тревожат ее, и убедила его немедленно идти с ней за руном. Ясон надел свои доспехи и пошел в священную рощу Ареса. Все кругом окутано было тьмой, лишь в роще сверкало золотым блеском руно, висевшее на священном дереве. Когда Медея с Ясоном вошли в рощу, поднялся страшный дракон, извергая пламя. Призвала Медея могучего бога сна Гипноса. Страшные заклинания шепчет она и льет на землю волшебные зелья. Упал на землю дракон, еще поднимает он ослабевшую голову, но окропила его Медея снотворным зельем, закрылась пасть его, сомкнулись сверкающие огнем глаза, и, охваченный сном, растянулся он у дерева, на котором висело золотое руно. Ясон снял руно, он спешил вернуться скорее на "Арго".
В удивлении толпились герои вокруг Ясона и Медеи, рассматривая золотое руно. Но некогда было медлить, нужно было покинуть Колхиду, прежде чем узнает Эет о похищении руна. Обрубил Ясон канаты, которыми привязан был "Арго" к берегу, схватились за весла герои, и, как стрела, помчался "Арго" вниз по течению Фасиса, к морю. Вот и море. Налегают на весла герои, птицей несется по волнам "Арго", все дальше и дальше Колхида.
Рано утром Эет узнал о похищении золотого руна и о том, что Медея бежала вместе с аргонавтами. В неистовый гнев пришел Эет. Он созвал колхидцев на берег моря. Но далеко уже "Арго", не видно его среди волн моря. Эет повелел собираться в погоню колхидцам. Он грозит им смертью, если не настигнут они аргонавтов. Спустили колхидцы корабли и, с сыном Эета Абсиртом во главе, пустились в погоню за аргонавтами.
